Алексей Елаев: «О восприятии депутатов избирателями»

Размышления председателя РРК, Регионального отделения в Калининградской области ПП «Гражданская Платформа» Алексея Елаева.

Интересно: многим ли жителям многоквартирных домов известна фамилия директора их управляющей компании? И при каких обстоятельствах они ее, как правило, узнают? А фамилию главного бухгалтера или юриста? Скажем еще проще: много ли собственников квартир знают, как вообще называется их управляющая компания и где она находится?

Если призадуматься, директор ЖЭКа в рейтинге популярности явно проигрывает областным или федеральным властям. При том, что от его работы и личной честности зависит, споткнется ли выходящий из квартиры радостный жилец о кучку чего-нибудь неприметного и будет ли в доме зимой тепло.

Но еще интереснее, когда предлагают назвать состав совета дома, который в соответствии с Жилищным кодексом и должен осуществлять подбор УК. Я более чем уверен, что большинство из читающих эти строки проголосовало за тот список, который носили по подъезду невесть откуда взявшиеся активисты, с надеждой, что активист, получив подписи в бумажках, не будет мешать продолжению просмотра увлекательных передач по телевизору или же распитию разного рода напитков.

Так же точно избирается и любой орган власти, начиная от муниципалитета и заканчивая Госдумой: подавляющее большинство избирателей соглашаются с предложенным списком, даже не заглядывая в него. Не верите — спросите у людей на улице фамилии кандидатов в депутаты, проставленные в первой тройке калининградской региональной подгруппы «ЕР» на последних выборах Госдумы. Да просто узнайте, кто там был на первом месте, — этого я уже не помню, не то что большинство избирателей. Про муниципалитет и говорить не будем — муниципальный депутат отчего-то воспринимается избирателями не как источник информации о расходовании средств горбюджета и главный контролер за тем, чтобы они попали по назначению, а как источник разномастной халявы — билетов на елку для спиногрызов, новой двери в подъезд или продуктовых наборов. Даже устойчивое выражение есть: «Пойду к депутату, может, денег даст». 

Примечательно, что зачастую и сам депутат не воспринимает себя иначе — мандат ныне не общественная нагрузка, гарантирующая его обладателю бессонные ночи за чтением проектов документов, внесением поправок и подготовкой выступлений на разнообразных слушаниях, а неотъемлемая составляющая высокого статуса. Подобно часам, машине и длинноногой секретарше. И чем выше статус — тем круче должен быть мандат. Отсюда — парадоксальные в своей непонятности скандалы в Госдуме, связанные со смешением парламентской деятельности с предпринимательской, и парадоксальные попытки отдельных товарищей пробиться в муниципальные депутаты отдаленных сельских поселений (лишь бы нацепить на лацкан значок с триколором и надписью «Депутат муниципального совета»), заканчивающиеся приобретением голосов немногочисленных избирателей за многочисленные деньги. Смешно. Например, если бы я баллотировался в сельские депутаты по такой же логике — делал бы это в поселке Жилино Неманского района. Там как раз выборы этой осенью, а мой отец оттуда родом, можно было бы в избирательной кампании среди нескольких десятков избирателей изобразить «возвращение к родным корням». Только вот до Жилина два часа езды на машине, а живу я в Калининграде. И из Калининграда заниматься проблемами родного поселка на профессиональной основе мне явно не с руки: коллеги не дождутся меня на заседаниях (им же лучше: мало ли — а вдруг я нарушу местные договоренности своим присутствием), а избиратели и вовсе не увидят никогда (может, к счастью, ведь они ко мне за деньгами будут приходить, а мой карман не настолько полон) — зато статус депутата мне обеспечен, можно будет на визитку вписать. Только вот самому Жилину от этого будут лишь расходы на выборы и еще один парламентарий-прогульщик. Хорошо хоть за такую «работу» зарплата не полагается, а то и вовсе стыдно было бы. Хотя, памятуя об известном эффекте Даннинга-Крюгера (наиболее активны те, кто в проблеме ничего не смыслит, так как не могут осознать всей пропасти своего незнания), — те, кому стыдно, как правило, дома сидят.

Этой осенью в муниципальные советы области будет избрано ни много ни мало 525 депутатов. Ни в коем случае не хочу бросить тень на большинство из них — как правило, это, если можно так сказать, интеллектуальная элита своих поселков и действительно неравнодушные люди. При этом многим из них даже мало интересно, какую партию они представляют в совете — на низовом уровне партийность менее заметна, а решаемые вопросы больше приближены к реальности (вам же неинтересна партийность вашего управдома!). Мне непонятна лишь бессмысленная активность ряда партий, пытающихся «накрыть» интересующие их муниципалитеты как можно большим количеством абы каких кандидатов, зачастую не знакомых не то что с проблемами МО — с его расположением на карте, но при этом в своих речах превосходящих Остапа Бендера с его Нью-Васюками. Настоящие кандидаты могут взяться только снизу, из низовых, местных парторганизаций, либо из беспартийных активистов. И попытки выдвинуть заведомо непроходных претендентов, чтобы потом на всю область заявить о «кознях партии власти», не выдерживают никакой критики. Я верю в предвыборную борьбу между фермером и завучем школы, но не верю в то, что приехавший из Калининграда «стюдент», воспринимающий всех некалининградцев как папуасов, действительно будет бороться за права сельских обывателей, а не трясти значком на фуршетах.

Про то, что восприятие депутатов избирателями весьма далеко от описанной мною теоретической идиллии, свидетельствуют неустанные попытки парламентариев по своему усмотрению раздавать часть бюджета людям «на руки», дабы не тратить деньги из своего кармана на те функции, которые должен исполнять собес. Эпичнейшим примером этого были так называемые «петербургские два процента» — «резервные депутатские фонды». Петербургским парламентариям на работу с избирателями выделялись 2 процента горбюджета, и каждый депутат мог выделять деньги одних налогоплательщиков другим — то есть своему округу по своему усмотрению. Речь шла о миллионах рублей, делавших нардепа «хорошеньким» в глазах просителей и выгодно отличавших его от конкурентов на выборах. Практика была признана незаконной, но сохранила рудимент в региональных заксобраниях в виде «средств на компенсацию затрат, связанных с осуществлением депутатской деятельности»: никто особо и не скрывает, что идут они обратившимся к депутату избирателям. То есть парламентарий продолжает восприниматься не как законотворец, а прежде всего как помесь денежного мешка и машины для более солидной передачи запросов в контролирующие органы — не секрет, что сейчас обращением к нардепам для «подачи запроса на бланке» пользуются даже в случаях понуждения к погашению дебиторской задолженности и решению вопросов в судах (на сайте Высшего арбитражного суда уже накопилась значительная коллекция сканов примитивных в своей наивности непроцессуальных обращений на бланках разнообразных депутатов и губернаторов, таким образом пытавшихся решить проблемы обратившихся к ним лиц). Не стоит забывать и про таблички «Столбик врыт благодаря поддержке депутата Х.», «Забор ремонтируется в рамках проекта партии У.», в которых избранники себе, родимым, приписывают расходы соответствующего бюджета, подобно тому как проехавшаяся на плуге муха в басне Дмитриева «Муха и мужик» говорит: «Мы пахали».

Пошла этим путем и Калининградская облдума, на прошлой неделе увеличившая сумму «компенсации депутатских расходов» каждому депутату до 40 тыс. рублей в месяц, при том, что билет на автобус из самой отдаленной точки области до Калининграда стоит около 250 рублей, а зарплата помощникам выплачивается отдельно. Понятно, что это поддержка не депутатов-предпринимателей, которые могут помогать округам за счет личных средств, а именно парламентариев-профессионалов, которым и денег из кармана на потеху посетителям достать хочется, и семейный бюджет нарушать жалко. К тому же 40 тыс., разово перечисленные в совет ветеранов, и при выборах помогут. Все было бы смешно, если бы не было так грустно: 40 депутатов х 40.000 рублей х 12 месяцев = 19,2 млн рублей, ежегодно дополнительно растрачиваемых на популизм.

В общем можно сделать вывод о том, что восприятие депутата в качестве своеобразного члена «совета многоквартирного дома», участвующего в отборе и контроле за действиями администрации, а также в принятии и выработке законодательных решений избирателями утрачено. Нардепы воспринимаются как продолжение собеса или источник бесплатной юридической помощи, что приводит к утрате ими навыков участия в политической жизни региона и муниципалитетов. Приоритет отдается популистским, а не стратегическим формам работы, а это неизбежно приведет к неисполнению представительными органами власти возложенных на них функций и росту волны оголтелого популизма под видом борьбы за права избирателей.

Источник:  http://www.gazeta39.ru/kld/component/content/article/1472.html?ed=174