Память о Черняховском

Председатель РРК, Регионального отделения в Калининградской области ПП «Гражданская Платформа» Алексей Елаев.

Ситуация с кенотафом дважды Герою Советского Союза генералу армии Ивану Черняховскому, установленному на месте его смерти в небольшом некогда восточнопрусском городке Мельзаке, а ныне – польском Пенежно, не волнует практически никого. Вообще никого.

Дело дошло до абсурда – о том, что местный повятовый совет активно выступает за снос памятника, калининградцы узнали не от Министерства иностранных дел России и даже не от властей города-побратима Пенежно Гусева, а от Польского культурного центра в Калининграде. А написали об этом лишь московский «Русский запад» и корреспондент «Невского времени» Илья Стулов.

Я не знаю, много ли поляков посещает кенотаф, и знает ли вообще о нём кто-нибудь. Но – скорее всего – знают: в перечне достопримечательностей Пенежно в польскоязычной «Википедии» памятник Черняховскому значится наряду со старым костёлом и какими-то строениями. Есть в Интернете и фотографии актов вандализма – нанесённых баллончиком красной краски надписей «убийца» на польском языке и чего-то непечатного. А это значит, что на территории некогда германских, а ныне польских земель память об Иване Даниловиче Черняховском ещё может возбуждать в ком-то какие-то чувства: представить себе подобные надписи, скажем, на калининградском кладбище германских солдат, погибших в Великую Отечественную, невозможно в принципе: стоят себе аккуратные кресты на нескольких гектарах земли прямо на улице Александра Невского и стоят.

Черняховскому вообще повезло меньше всех военачальников Великой Отечественной: даже прах его пришлось перезахоранивать. После гибели он был похоронен в Вильнюсе, а в 1992 году, на волне антисоветских настроений в Прибалтике он, как и всякий «оккупант», был… эксгумирован и перезахоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. Памятник генералу, раньше украшавший столицу Литовской ССР, теперь стоит на привокзальной площади в Воронеже, переименованной в его честь. Так что удивляться, что и польские товарищи рано или поздно захотели бы сделать что-нибудь неприятное командующему освобождавшими их от нацизма, не приходится – удивление вызывает тот факт, что «возмездие» настигнет памятник лишь спустя 25 лет после падения советской власти в Польше.

 Но юридически ситуация с ликвидацией мемориала в Польше очень сильно отличается от ситуацией с памятниками советским солдатам в Прибалтике. В отличие от бывших союзных республик, в отношении которых в 1991 году о возможном мародёрстве к советской памяти никто и помыслить не мог, про страны-участницы Варшавского договора такие предположения были, а потому указанные нормы вошли в международные договоры между двумя странами.
В соответствии со статьёй 14 Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве, подписанном в Москве 22 мая 1992 года, кладбища, захоронения, памятники и иные мемориальные места, являющиеся объектом уважения и памяти граждан одной из сторон, как военные, так и гражданские, находящиеся в настоящее время или создаваемые по взаимной договоренности в будущем на территории другой стороны, будут сохраняться, содержаться, находиться под защитой закона в соответствии с международными нормами и стандартами, а также национальными и религиозными обычаями.

Соглашение между правительствами Российской Федерации и Республики Польша «О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий» было подписано 22 февраля 1994 года, вступило в силу 9 сентября 1994 года.

Именно поэтому все памятники и памятные места советским солдатам, погибшим за освобождение Польши от нацизма, после распада советского блока в Европе и волны пересмотра исторической памяти остались на своих местах. Даже на Доме Артуша на улице Длугой в историческом центре Гданьска до сих пор висит мемориальная доска в память об освобождении Гданьска Советской армией. И городской совет Гданьска ничего не может с ней сделать: она охраняется не только внутрипольскими законами, но и международным правом, а потому этот вопрос не относится к внутренним делам государства.
Я не говорю и о том, что кенотаф на месте гибели может быть установлен только на месте гибели, а потому его перенос в Россию, подобно праху и памятнику Черняховскому, невозможен: потеряется вся памятность места. Да и если в 1992 году, на волне краха государственной политики и экономики, вынужденное бегство памяти ещё чем-то обуславливалось, то сейчас эта ситуация кажется просто дикой.

При том, что все памятники польским солдатам на территории России находятся в образцовом состоянии, и думать о том, что, скажем, власти аналогичного по численности Медновского сельского поселения Калининского района Тверской области будут выступать за снос мемориала в память о поляках, погибших в селе Ямки, может только сумасшедший.

То, что сельсовет Пенежно думает, что может вторгаться в зону межгосударственных отношений между Россией и Польшей, а остальные власти Польши и России (включая власти города-побратима Гусева) этому никак не противодействуют, вызывает опасение за защиту других интересов России на территории Польши. Напомню, что летом 2013 года только попытка погрома посольства России в Варшаве заставила отечественных дипломатов обратить внимание на общую антироссийскую истерию, царящую в умах молодёжи и средствах массовой информации восточноевропейского соседа.

И, на фоне бессилия отечественного МИДа, властей Калининградской области, а также бездействия калининградской общественности, привыкшей воспринимать Польшу как разновидность супермаркета, а не как страну с глубокой культурой и историей, мольбы о сохранении памяти об одном из солдат Великой Отечественной войны – генерале Черняховском – кажутся гласом вопиющего в пустыне.

Источник:  http://www.ruwest.ru/blog/?page=post&blog=Easy_Thinks_with_Alex_Elaeff&post_id=297